Картина пятая

Зимний сад в больнице. Лида пришла навестить отца.
ФИЛИППОВ. Лидка!
ЛИДА. Батянь!.. Я тебе апельсины принесла и котлеты.
ФИЛИППОВ. О! (Достает из пакета поллитровую банку с котлетами, шутливо принюхивается.) Сама жарила! Точно? 
ЛИДА. Ну дак!
ФИЛИППОВ. И мама не помогала?
ЛИДА. … Её в командировку послали.
ФИЛИППОВ. Когда?
ЛИДА. Позавчера… В Ленинград. С каким-то автором гранки читать, не то ещё чего-то…
ФИЛИППОВ. Вот как.
ЛИДА. Да... А у меня третья четверть кончилась – вот, распишись в дневнике. (Протягивает дневник и ручку.)
ФИЛИППОВ. Ничего себе… Лидка, да ты у меня хорошистка! Даже пятёрочек, пожалуй, побольше! Ну-ка… (считает.) Так и есть, пятёрок больше. Ну ты, мать, даёшь!
ЛИДА. Я просто не успела вовремя взяться. А последние недели -  во, видал?
(Филиппов присвистнул. Расписался и под четвертными, и под текущими отметками.)
ФИЛИППОВ (заметно растроганный). Лидка ты моя!.. Пойдем, пройдемся.
(Идут по коридору.)
ФИЛИППОВ (шепотом). Это, Лид, операционная…(Подталкивает её к двери.)
ЛИДА. А мы зачем?..
ФИЛИППОВ. Вот, посмотри…
ЛИДА. Да ну, идём отсюда!
ФИЛИППОВ. Здесь никого нет, поговорим…(Усаживает её на табурет, сам садится напротив, кладет руки ей на плечи.) Я, Лид, кое-что знаю, а кое о чём догадываюсь… Сейчас скажу тебе одну вещь. Но этим можно пользоваться только в мирных целях! Скажу это потому, что я, Лида, тебе доверяю. (Помолчал.) Я тебе хочу сказать про маму. Ты думаешь, что она и такая и сякая… Даже, Лид, если ты правильно это думаешь, хотя я совсем не уверен… всё равно, Лид, она наша. И никто её, кроме нас с тобой, не починит… И не полюбит. (Отпустил руки, отвёл глаза.) Каждый несёт свой крест. Знаешь, откуда это пошло? Я тоже раньше не знал. Это мне здесь, в палате… Старик один со мной лежит… Оказывается, когда Христа распинали и с ним ещё каких-то людей…
ЛИДА. А он разве был на самом деле?
ФИЛИППОВ. Ну…ну, не знаю. Это легенда… И вот когда их вели распинать, то каждый должен был нести свой крест, на котором его…
ЛИДА. Ясно…
ФИЛИППОВ. И я тоже думал, что вот моя жена, а твоя мать – это мой крест. И я его должен нести. А теперь я понял: я сам виноват, что она мой крест… (Помолчал. Поднялся. Взял Лиду за руку и подвел её к операционному столу, покрытому белым.)
(Некоторое время они молча стоят, глядя друг на друга. Потом уходят из операционной.)

Картина шестая

(Сева у себя дома. Он болен, лежит в постели. Звенит телефонный звонок. Сева берет трубку.)
СЕВА (хрипловато). Алё.
ЛИДА (она звонит из телефонного автомата). Здравствуй, Сева… Сева, мне нужно с тобой встретиться. И поговорить. Но не по телефону…
СЕВА. Лид…
ЛИДА. Я узнала, что ты болен…  Я могу сейчас приехать?
СЕВА. Приезжай… Дом ты знаешь, а квартира – 40.
ЛИДА. Я буду у тебя через полчаса.
(Сева встает и лихорадочно начинает приводить квартиру в эффектный вид. Уносит на кухню обувь из прихожей, вытертый коврик от двери, утюг… Снимает висящий над диваном ковер, стелит вместо коврика в прихожей. Взгляд его падает на увеличенную фотографию Лиды, висящую на стене. Снимает фотографию, несет на кухню. Приоткрывает входную дверь. Ложится в постель. Звенит звонок.)
СЕВА. Заходи, Лид.
ЛИДА (осторожно вытирает ноги о ковер). Можно?
СЕВА. Иди сюда, Лид… Ты чего там стала? В памятники тренируешься?
ЛИДА. В надгробья!
СЕВА. Здрассьте… Больной ждет внимания, положительных эмоций, а она…
ЛИДА. Ах, бедненький! У тебя такое несчастное лицо, что хочется… дать тебе конфетку.
СЕВА. Так дай.
ЛИДА. А нету.
СЕВА. Что же вы не подготовились?
ЛИДА (обрывая обмен остротами). Чаю… нету у тебя?..
СЕВА. Это… на кухне, там, Лид… Я-то… (пожал под одеялом плечами.) Ты иди, а я буду отсюда тобой руководить. (Вдруг отчаянно кричит.) Лида! Погоди!
(Лида возвращается из кухни со своим портретом в руке.)
ЛИДА. Севка, где это висело?
(Сева показывет глазами. Лида вешает фотографию на место.)
ЛИДА. А где ковёр должен висеть? (Увидела сама. Взяла ковер в прихожей, отряхнула рукой, повесила на место.)
СЕВА (глухо). Я сам потом…
(Лида садится, осматривает комнату. Видит толстый кожаный альбом.)
ЛИДА. Марки? (Открывает альбом).
СЕВА. Фотографии.
ЛИДА (немного смутилась). Это твой отец?
СЕВА. Тут его карточек нету!
ЛИДА. А-а…
СЕВА. Тут вообще ни одной его вещи нету! Ни денег, ничего не берём! Мама решила.
ЛИДА. Сев, а…
СЕВА. Дача? Это моё наследство.
ЛИДА. Он у тебя что? Старый? Отец…
СЕВА. Да нет, никакой не старый. Просто так считается, что дача его и моя. (Пауза.) Лид, ты обижаешься на меня?
ЛИДА. Тебе ж, Севка, ничего говорить нельзя. (Жмет плечами.) Скажешь – да, а ты с пятого этажа спрыгнешь, чтоб я не обижалась. Но я на тебя, Сев, правда не обижаюсь. Я ещё утром сегодня на тебя обижалась, а теперь нет. (Помолчав.) А твоя мама скоро придёт?..
СЕВА. Да не бойся, Лид, чего она тебе сделает!
(Звонит телефон. Сева берет трубку.)
СЕВА. Да нет, мам, ничего не надо. Хлеб есть. Молоко – тоже. (Вешает трубку. Лиде.) Она в магазине внизу. Надо же, никогда она не звонила!
(Лида идет в прихожую и торопливо одевается).
ЛИДА. Пока, Сев! (убегает).