Картина  седьмая

Лида входит в свою квартиру. Видит отца, сидящего перед телевизором, который не включён.
ЛИДА. Ты чего, батянь, а?
ФИЛИППОВ. Ничего!
ЛИДА.  Ты не заболел?
(Нет ответа.)
ЛИДА. Ты есть будешь?
ФИЛИППОВ. А ты сама-то почему не ела?
ЛИДА (распаковывая спортивную сумку.) Ты обедать будешь или маму подождёшь?.. Ты чего такой, батянь?
ФИЛИППОВ. Придёт мама и будет интересоваться, почему ты не обедала. Причём куда строже, чем я…
            (Лида делает круглые глаза и скрывается в кухне. Филиппов сидит неподвижно.)
ФИЛИППОВ. Ли-да! (Спохватываясь, тихо и зло.) Чушь какая – то…
ЛИДА (прибегает.) Батянь!
 (Филиппов подмигивает ей.)
ЛИДА. Батянька, ты чего? Сидишь как-то…
ФИЛИППОВ. Лидуш, давай в доминишко сыграем?... Сыграем, Лид?
            (Лида, недоумевая, достает коробку с домино. Филиппов перемешивает фишки, ловко, одной рукой берет свои семь фишек.)
ФИЛИППОВ (грохая костяшкой о стол). Дупель-аз!
ЛИДА. Конечно, фишки-то небось сам метил!
ФИЛИППОВ. Что нам метить? Мы без метки насквозь видим. Глаз – рентген! (Осекается. Кладет фишки на стол – дырочками наверх.)
ФИЛИППОВ. Я… это, Лидуш…  Я, понимаешь, дочка…
ЛИДА. Батянь?
(Из прихожей слышится звук ключа. Пришла Марина Сергеевна. Лида бежит в прихожую.)
МАРИНА СЕРГЕЕВНА (устало). Здравствуй-здравствуй, Лидочка.
ЛИДА (шепчет ей в ухо). Мам! Там батянька!
МАРИНА СЕРГЕЕВНА Что… папа?
ЛИДА. Он… Он сидит!
(Марина Сергеевна, пожав плечами, направляется в комнату - как была, в шапке, шубе и сапогах.)
МАРИНА СЕРГЕЕВНА (довольно строго). Что случилось, Николай?
ФИЛИППОВ. А Лидушка где? (Появляется Лида.) Выйди отсюда пока, Лид. Нет, погоди, Лид…
МАРИНА СЕРГЕЕВНА. Ну что ты волынишь! (присаживается к столу.) Я устала безмерно. И рукописи, и вёрстки – всё как снег на голову. Ну так что ты молчишь!
ФИЛИППОВ. В общем, Маринчик… в общем, у меня, наверно, рак.
МАРИНА СЕРГЕЕВНА.  Господи, Коля! Что ты несёшь? Ты был у врача? Они же никогда не говорят!
ФИЛИППОВ.  Мне сказал.
МАРИНА СЕРГЕЕВНА.   Ну что это такое! (плачет.) Дайте мне что-нибудь… Лида! Ну дай же мне стакан воды!.. Коля! Это неточно ведь! Какие-то террористы, а не врачи! (достала платок, вытирает слезы.) Ой, подожди, Николай, ужасно щиплет…(идет в ванную, кричит уже оттуда.) Возьмите кто-нибудь мою шубу!
(Филиппов бежит за ней. До Лиды доносятся их голоса.)
ФИЛИППОВ. Ну, Маринчик, кончено. Ладно?
МАРИНА СЕРГЕЕВНА. Подожди, Николай… Ну вот, хоть могу поплакать спокойно. Тушь проклятая! Такую дрянь выпускают… Ох, Колька ты, Колька! Ну что мне с тобой делать!..
ФИЛИППОВ. Ну садись, Маринчик. Давай сапожки снимем.
МАРИНА СЕРГЕЕВНА.  О-хо-хо-хо-хо! (плачет.)
(Филиппов относит в прихожую шубу и сапоги, возвращается, неся жене тапочки.)
(Звонит телефон. Лида берет трубку.)
ЛИДА. Але.
СЕВА (невесело). Привет, Лид. Я под домашним арестом. Кони всё просекли.
ЛИДА. Какие кони?
СЕВА.  "Какие-какие"! Родители!
ЛИДА. Сев, я тебя прошу, ты мне скажи по-человечески! Потому что у меня тут… ну мне разговаривать сейчас не совсем…
СЕВА. Ты только не бойся. Тебе это ничем не угрожает…
ЛИДА. Сев, иди ты в берлогу! Рассказывай давай!
СЕВА. Ну,  отец из командировки вернулся, решил заглянуть в школу – за мной, сходить куда-нибудь. Может, даже на дачу съездить, в этот самый чум. А меня нет! Отец позвонил матери - и началось…  Пока мать милиции обзванивала, отец догадался – махнул на дачу. Приехал: "Лида", "Сева", следы. Мы разошлись, оказывается, буквально на десять минут. Является к нам домой – разъярённый, как леопард. А там уже мать заканчивает мне четвертование совести... А я же ещё ничего не знаю – вру по возможности…
ЛИДА. Да, Сева, глухо дело! Я ведь вчера тебе…
СЕВА. Признаю свои ошибки.
ЛИДА. Ладно уж! Не парься. Друзья всегда с тобой!
СЕВА (тоскливо). Лид! Ничего ты не поняла! (вздохнул.) Мне отец категорически запретил ездить на дачу, а особенно в чум. Ну там мы однажды… Ну, кое с кем… Короче, пришлось для отмаза сказать им твою фамилию. Тебе могут позвонить, Лид.
ЛИДА. Так, совсем хорошо… А ключи?
СЕВА. Лид… Как говорится, к чёрту подробности!
ЛИДА. Да уж… Удружил, спасибо… (молчит и думает; решившись.) Дай мне твою маму.
СЕВА. Лид, ты чего?
ЛИДА. Дай ей трубку, говорю.
СЕВА. Хорошо… Мам, тебя.
СЕВИНА МАМА. Алло.
ЛИДА. Здравствуйте. Это Лида… Филиппова. (Быстро.) Я вас очень прошу ничего не говорить моим родителям...  Я не из-за того, из-за чего вы думаете, не из-за того, чтоб мне не влетело. Вы мне можете поверить?!... Но в чём дело, я вам не скажу. Это семейное!
СЕВИНА МАМА (помолчав). Не бойся ты, глупая девочка. Ничего плохого я не сделаю… Тебе позвать его?
ЛИДА. Нет! (Вешает трубку. Садится на диван. Утыкается лицом в подушку, плачет.)
(Входит Филиппов. Присаживается рядом. Лида поднимает голову. Филиппов с усилием улыбается, подмигивает.)
ЛИДА (улыбаясь в ответ).  А мама где?
ФИЛИППОВ. Голова у неё… Уснула.
ЛИДА. Ну и пусть!
(Филиппов не отвечает.)

Конец первой части